Неточные совпадения
— Пред женщиной два
пути: или героическое материнство или
приятное свинство, — Тимофей был прав.
Лошади были давно готовы, а мне все не хотелось расстаться с смотрителем и его дочкой. Наконец я с ними простился; отец пожелал мне доброго
пути, а дочь проводила до телеги. В сенях я остановился и просил у ней позволения ее поцеловать; Дуня согласилась… Много могу я насчитать поцелуев, [с тех пор, как этим занимаюсь,] но ни один не оставил во мне столь долгого, столь
приятного воспоминания.
Смотрю на баржу и вспоминаю раннее детство,
путь из Астрахани в Нижний, железное лицо матери и бабушку — человека, который ввел меня в эту интересную, хотя и трудную жизнь — в люди. А когда я вспоминаю бабушку, все дурное, обидное уходит от меня, изменяется, все становится интереснее,
приятнее, люди — лучше и милей…
Через неделю Алексей Степаныч взял отпуск, раскланялся с Софьей Николавной, которая очень ласково пожелала ему счастливого
пути, пожелала, чтобы он нашел родителей своих здоровыми и обрадовал их своим приездом, — и полный радостных надежд от таких
приятных слов, молодой человек уехал в деревню, к отцу и матери.
Одним словом, калмыки в мыслях своих представляли, что сей
путь будет для них, как прежде всегда было,
приятною прогулкою от песчаных равнин Волги и Урала до гористых вершин Иртыша.
Гришка сопровождал его. (Глеба не было в эту минуту дома. Отпустив работника, он тотчас же ушел в Сосновку.) Во все продолжение
пути от ворот до лодок Захар не переставал свистать и вообще казался в самом
приятном, певучем расположении духа.
Еще m-r Мишо покоился мирным сном и даже видел очень
приятные сны, как две дамы, с предварительными слезами и прощанием, уселись в экипаж и отправились в дальний
путь.
Он делает Малахину под козырек и, читая на
пути бланки, бежит к себе. Старик очень доволен только что бывшим разговором; он улыбается и оглядывает всю залу, как бы ища: нет ли тут еще чего-нибудь
приятного?
Я насторожил уши. Писарь говорил тихо, и голос у него мне показался чрезвычайно
приятным. Я устал от холодного, угрюмого
пути и от этих жестких, наивно-грабительских разговоров. Мне показалось, что я наконец услышу человеческое слово. Мне вспомнились большие глаза Гаврилова, и в их выражении теперь чудилась мне человеческая мечта о счастии…
Уж Гавриил с известием
приятнымПо небесам летит
путем обратным.
Наперсника нетерпеливый бог
Приветствием встречает благодатным:
«Что нового?» — «Я сделал всё, что мог,
Я ей открыл». — «Ну что ж она?» — «Готова!»
И царь небес, не говоря ни слова,
С престола встал и манием бровей
Всех удалил, как древний бог Гомера,
Когда смирял бесчисленных детей;
Но Греции навек погасла вера,
Зевеса нет, мы сделались умней!
Вы называете фамилию, которая вовсе неизвестна; но любезнику она как будто знакома; она знал того-то, знал такую-то, носивших такое имя. Он выказывает душевное сожаление, что судьба, так сказать, лишает его счастия продолжать
путь с таким милым, любезным,
приятным соседом; но он надеется… надеется, что… гм! гм!.. и просит убедительно о продолжении знакомства.
К Пасхе Манефа воротилась в Комаров с дорогой гостьей. Марье Гавриловне скитское житье
приятным показалось. И немудрено: все ей угождали, все старались предупредить малейшее ее желанье. Не привыкшая к свободной жизни, она отдыхала душой. Летом купила в соседнем городке на своз деревянный дом, поставила его на обительском месте, убрала, разукрасила и по первому зимнему
пути перевезла из Москвы в Комаров все свое имущество.
— Не спится, видно, господин? — произносит тот же провожатый — «старшой», человек довольно симпатичный, с
приятным, даже как будто интеллигентным лицом, расторопный, знающий свое дело и поэтому не педант. В
пути он не прибегает к ненужным стеснениям и формальностям.
Усы у него были красивые, огромные, светлые, как два золотые серпа, выступавшие по краям лица; и, пока пальцы нежились
приятным ощущением мягких и пушистых волос, серые глаза с беспредметной наивной суровостью глядели вниз — на переплетающиеся рельсы соседних
путей.
Об этой-то Елизавете Андреевне и вспомнил Серж, возымев «благое намерение» совершить первую подлость. Он ей понравился, это несомненно. Да и что же в этом удивительного? Он… красив… богат… Остальное пойдет как по маслу… Обмануть своего старого товарища… совратить с истинного
пути эту женщину — полуребенка… до сих пор такую любящую, такую верную… разбить его счастье… убить эту любовь… разве это не будет подлостью высшей пробы…
приятной и шикарной?..
Узнав, что ехать на пароходе по Рейну до Роттердама, а оттуда на машине будет дешевле и
приятнее, он отправился этим
путем.
Казалось, этим
путем женского унижения добытые ею ласки были для нее
приятней и слаще, казалось, она и затевала ссоры для того, чтобы потом молить о прощении и примирении.
Путь долог. Расстояния между селениями попадаются на сто верст. Мешки с провизией за спинами рабочих истощаются, ноша становится легче, но и желудки под час пустуют, а это облегчение далеко не из
приятных. Наконец показалось и селение.